Где-то в далеком российском Омске (российском ли?) ухнула сова. «Родина зовет» — подумал Иван Николаевич, собирая вещи. Ваня-карман — для своих.
Ваня приехал в Украину лет 10 назад, в качестве попа Московского патриархата. Хороший климат, красивые женщины и вкусная еда. Он тогда как гаишник, по такой же системе — заплатил что-то около 25 тысяч долларов (по курсу 8), чтобы получить приход. А отбить эти деньги удалось довольно легко: с помощью «пожертвований» за венчание, крещение, отпевание и т.д. Конечно, Ване приходилось отстегивать ежемесячно «наверх», и свечи закупать оптом только в Лавре (таков внутренний «закон», монополия). Но Украина ему нравилась.
Вареники с картошкой и домашняя наливочка. А то и дорогой коньяк, рыбалка и охота — работа в удовольствие, и отдых в удовольствие. Иван Николаевич думал, что схватил «Бога за бороду». Ведь как считается: Украина — это их, российская вотчина. Вроде бы так, да не так. Дома, в России, как под прицелом. А здесь — чувствуешь себя свободным человеком, знай себе отстегиваешь раз в месяц руководству… И живи себе дальше…
Когда русские начали эту войну, Иван Николаевич испытал досаду. Все-таки родина — любимая и все такое, но пусть она будет подальше, в другом государстве. Ему в «незалежной» было до сих пор комфортно, уютно и сыто. Казалось, будущее распланировано, оплачено и плавно так он дотянет до старости. Безбедной.
Когда Гедеон (отец Гедеон, московский поп из Киева) поперся аж в Конгресс США, красочно расписывать, как в Украине притесняют верующих — Ваня назвал его дураком. Зря он полез в политику. За это его и выперли из Украины, прям из Борисполя депортировали. Сам он вообще собирался пересидеть. Главное — остаться здесь. Он себя считал человеком маленьким — удобно устроился, а мутят воду другие и иже с ними.
Остаться не получилось. Отказался отпевать «чужих» прихожан (из Киевского патриархата). Заводил разговоры про дружбу с Россией, а «сверху» пришел приказ «мочить» украинскую власть. Ввязался на свою голову…
Вчера прихожане взбунтовались:
— Отдавай, — говорят, — храм! Здесь будет украинская церковь!
Ваня не удержался, выбежал с ружьем. Драка началась, все кричат, забор повалили, в суматохе не разобрались — и дали ему по морде.
Теперь ему нет здесь места. Иван Николаевич собирал вещи, со вздохом трогал синяк под глазом и пытался вспомнить — как выглядят березки на Родине и какая гадость эта их заливная рыба. После украинских-то харчей…
