Есть такая примета у журналистов, освещающих внешнюю политику: если на переговорах предлагают обсудить новый договор о разоружении — значит, по существу обсуждать нечего. На встрече G20 в Осаке Владимир Путин и Дональд Трамп приняли решение обсудить возможность заключения нового договора о ядерном вооружении вместо расторгнутого Вашингтоном Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Это значит: беседа двух президентов не привела ни к каким сдвигам ни по одному из «горячих» вопросов сегодняшнего дня.
Полтора часа вместе с делегациями два президента обсуждали Сирию, Иран, Венесуэлу и Украину. Добавьте тему договора о разоружении с участием Китая, и получается, что на каждую тему приходилось в среднем чуть больше 15 минут. За это время можно обозначить позиции, но договориться о чем-то значимом невозможно.
Как показала недавняя встреча в Израиле глав советов безопасности России, США и Израиля, взгляд России на иранскую проблему принципиально отличается от американского (и тем более израильского). То, что Дональд Трамп пока не нанес удар по Ирану, а ограничился санкциями, связано не столько с российскими возражениями, сколько с президентскими выборами в Америке. Трамп обещал своим сторонникам покончить с войнами за рубежом и больше не пытаться менять неугодные политические режимы. Это же обещание сдерживает его и в Венесуэле.
При этом накладывать все новые и новые санкции на режим Мадуро и тех, кто помогает ему, Трампу никто не мешает. Недавно в Вашингтоне я обсуждал ситуацию с людьми, формирующими политику американской администрации в отношении Венесуэлы. Они сказали, что не исключают введения жестких санкций против «Роснефти», которая, по их словам, помогает режиму в Каракасе перепродавать нефть на мировых рынках. Присутствие на переговорах в Осаке министров финансов двух стран Мнучина и Силуанова может указывать на то, что санкции в какой-то форме обсуждались.
Пойдет ли Путин ва-банк?
Политика в отношении Украины постоянно находится в фокусе внимания Конгресса США, и изменить тут Трамп не может ничего, даже если и хочет. США недавно поставили туда новую партию оружия. Заодно объявили об увеличении своего воинского контингента в Польше, которая сообщила о намерении создать специальную базу для американских союзников и назвать ее «Форт Трамп».
Вот и остается разоружение, да еще с участием Китая. Пекину, с одной стороны, престижно присоединиться к клубу главных ядерных держав. Но, с другой стороны, китайские коммунисты не спешат поставить свое ядерное оружие под международный контроль. Если трехсторонний американо-российско-китайский договор когда-нибудь и заключат, то это произойдет в лучшем случае ближе к концу следующего американского президентства. А то и вовсе лет через семь-восемь — такие переговоры быстро не идут.
В теории Кремль может попытаться использовать в своих интересах желание Трампа снизить активность за границей. Например, присоединить так называемые «ЛНР» и «ДНР» с целью создания нового государства, принятия новой конституции и продления полномочий Путина. Тем более, что в начале следующего года президентская кампания в США развернется всерьез и Трампу будет не до внешней политики. Но на практике это будет означать новые санкции и изоляцию. «Размены типа «вы нам Венесуэлу — мы вам Украину» — чистой воды фантазия», — сказал мне недавно высокопоставленный сотрудник государственного департамента США.
Так что, с высокой долей вероятности, переговоры Путина и Трампа были просто обменом мнениями, а представительный состав делегаций был призван показать миру, что все очень серьезно и основательно. Как бы ни шутили оба президента про никчемных журналистов и fake news, главная новость из Осаки не фейк: отношения России и США остаются в тупике.
